Индекс материала
Шаг в пропасть
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Все страницы

 

За месяц до этого.

 

– Послушай, Александр, не нравится мне что-то последнее время, как ты работаешь, – сказал Сергей Иванович и посмотрел на него поверх очков, – в чём дело? А? Ты можешь объяснить?

Саня, до этого смотревший куда-то вбок, резко повернул голову и посмотрел на Сергея Ивановича как-то ожесточённо, излишне зло.

– Что конкретно Вас не устраивает в моей работе? – спросил он начальника голосом, в котором отчётливо зазвучали металлические нотки.

Сергей Иванович опешил. Он в первый раз увидел своего подчиненного в таком взведённом состоянии. Обычно Александр пребывал в настроении весёлом, был покладист, исполнителен, всегда готовый если уж не рьяно, то очень аккуратно, старательно и, что особенно симпатизировало, пунктуально, не растягивая во времени, взяться за порученное ему задание и воплощать его в реальность. А сейчас же что-то творится непонятное, нервное.

– Сергей Иванович, так в чём дело? – снова спросил Саня.

Сергей Иванович поправил указательным пальцем правой руки очки у переносицы и затем зажал ладонью подбородок. С нескрываемым интересом он смотрел на Саню, который предстал сейчас перед ним в каком-то новом, неизвестном ему ранее качестве. Мысленно старался сформулировать свой ответ как можно точнее, объёмнее, да так, чтобы и не обидеть человека, которого явно что-то гложет, точит изнутри.

– Задор у тебя куда-то пропал, – начал он, – огонька в тебе не стало. Раньше же ведь ты как – только что-то новое появлялось, так ты самый первый рвался разобраться, досконально изучить, ну и как можно быстрее внедрить. А сейчас что? Вялый ты какой-то стал, апатия какая-то на тебя навалилась…

– Сергей Иванович, – нетактично перебил начальника Саня, – а давайте откровенно? Начистоту.

Взгляд у Сани стал ещё более жёстким, с прищуром. Сергей Иванович откинулся на спинку кресла и вытянутыми руками упёрся в стол. Пальцами правой руки стал негромко постукивать о темно-вишневую поверхность стола.

«Так, это становится уже совсем интересно, – подумал он, – не ожидал я от него, не ожидал».

– Ну, давай начистоту, – сказал он вслух, – только не смотри на меня, как на заклятого врага, а то мне не по себе делается. И, пожалуйста, не надо сейчас дешёвых сцен.

– Это что Вы называете дешёвыми сценами?

– А такие сцены! Сейчас скажешь, что работаешь ты больше всех, а платят тебе меньше всех. Угадал?

– Почти угадали, – тихо ответил Александр и отвёл взгляд в сторону.

– Думаешь, ты первый такой? Ага! Не ты первый, и не ты последний. Старо как мир, извини за прямоту.

– Да как Вам сказать… Вот объясните – какой смысл в том, чтобы мне сейчас рогом упираться. Мне оклад больше дадут? У меня перспектива какая? Повышение не грозит. И денег не густо. Ведь оклад не поднимут? И вообще.

– Нет, не поднимут, у нас и так идёт превышение среднего… – начал, но не договорил до конца Сергей Иванович. Он почувствовал себя неудобно. Как будто он оправдывался перед подчинённым. Не часто он заводил разговоры на такие темы, предпочитал держать между собой и теми, кто был в его подчинении, дистанцию и в общении старался блюсти чёткую субординацию.

– Так, Александр, – теперь Сергей Иванович заговорил более строго, его задели слова «рогом упираться» и заставили сделать тон разговора более конфронтационным, – не надо плакаться. Понял? Ты работаешь здесь? Работаешь. У тебя есть служебные обязанности? Есть. Ты получаешь за их исполнение зарплату? Получаешь.

– Это что, зарплата? Это, Сергей Иванович, слёзы, а не зарплата!

– Так! – уже почти кричал начальник. – Ты получаешь почти столько, что и другие. Чуть больше тех, кто пришёл сюда работать недавно, и чуть меньше тех, кто работает подольше тебя. Не нравиться – ищи другое место работы. Никто тебя силком не держит.

– А Вы, Сергей Иванович, меня так и не поняли, – произнёс Саня на выдохе, грустно, разочарованно, – дело не только в меркантильном интересе, а и…

– А в чём ещё? Объясни толком, только без туманных слов. Намёки мне некогда осмысливать. У меня дел и без тебя хватает.

– Наверное, не стоит объясняться более детально. Тем более здесь, на заводе, в этом кабинете и со своим непосредственным начальником.

– Как знаешь.

– Мне можно идти? – уже безразличным, каким-то отрешённым тоном спросил Саня. Запал, с которым он завёл этот разговор на эту тему, быстро пропал. Как порох – вспыхнул ярко, и всё, только дымок струится.

– Иди… Хотя постой, – начальник теперь смотрел на него, успевшего встать, снизу вверх, – пойми, не ты один сейчас в таком положении. Это я про меркантильный момент. У меня вас знаешь сколько?.. А если ты имел в виду что-то другое и если я тебя правильно понял, про что ты хотел сказать, то… Да, ты многого достиг, многое знаешь и умеешь. Тебе нужен какой-то новый стимул, что-то, что заинтересовало бы тебя, так, что ли, сказать, зажгло бы опять… Короче, так – что от меня будет зависеть в этом направлении – сделаю.

– Хорошо, Сергей Иванович, я всё понял. Только ответьте мне на последний вопрос.

– Какой ещё?

– Как уважать-то себя при таких деньгах?

Сергей Иванович тяжело вздохнул.

– А как остальные живут? Они что, себя не уважают? Александр, постарайся посмотреть на всё, что тебя окружает, другими глазами. Не так всё плохо. И вообще цени то, что есть, чем обладаешь сейчас. В чужом огороде морковка всегда слаще кажется. Богатство – это не когда денег много, а когда их хватает. Избитая фраза. Просто тебе кажется, что ты исчерпал себя здесь. Поставь новую цель и иди к ней.

– Это какую ещё цель? За Ваше кресло сеть? Так не хочу я этого. Просто – не хочу.

– Так, тогда просто живи, и всё! Ну, не знаю я, что тебе ещё сказать.

– Я постараюсь.

– Ладно, иди, – и начальник махнул рукой, жестом выпроваживая его.

 

Вечером того же дня Саня, придя домой, сел на кухне за стол. Подвинул к себе поближе телефон, который он ещё вчера принёс сюда из коридора, и набрал номер, сильно стуча пальцем по кнопкам аппарата. Стал слушать длинные, густые, протяжные гудки. Наконец-то на другом конце провода отозвались, сказав чуть слышно: «Да».

– Алло, Лен, это ты, привет! – крикнул в трубку Саня.

– Саш, это снова ты, – услышал он, Лена не скрывала своего раздражения.

– Да, это я.

– Саш, – после чего последовал вздох, а за ним небольшая пауза, – я тебе ведь тысячу раз говорила, я просила тебя, я тебя просто умоляла, не звони больше сюда. Не звони.

– Так ведь дня три не звонил. Могу я узнать, как дела у моей жены?

– Саша, бывшей жены, бывшей!

– Официально ещё пока не бывшая, а настоящая.

– Давай не будем играть в бюрократию. Официальное расторжение брака – дело времени. А так мы уже давно живём отдельно. Каждый своей жизнью. Зачем ты заставляешь повторять мне это в сотый раз? Зачем?

– Я могу видеть дочь?

– Мы же разговаривали на эту тему! – от крика в трубке трещало. – Ну сколько можно об одном и том же! Да, можешь! Да! Да!

– Когда я могу её увидеть?

– Только не сейчас. Пускай Ксюша отойдёт от наших скандалов. Попозже.

– Попозже это сколько? Месяц? Два? Три?

– Не знаю! Саш, я не знаю. Дай и мне время остыть. Ты просто не представляешь, как меня извели твои метания. Ты живёшь, сам не зная, чего хочешь. Меня измучили твои вечные желания того, не знаю чего. Я устала. Я хочу просто жить. Нормально жить! Нормально! По-человечески!

– У тебя уже есть кто-то?

– Саш, давай не будем об этом.

– Лен, а у меня проблемы.

– И что?

– Да так просто. Может, тебе интересно.

– Нет. Неинтересно.

– А помнишь, как нам говорили – «и в радости и в горе будьте вместе до самой гробовой доски». Так, по-моему.

– Саш, ты чего от меня хочешь? Хочешь, чтобы я снова слушала твои жалобы на то, как несправедлив мир. Что в этой жизни всё горе от большого ума. Так до тебя уже всё про это сказано. Читай классику.

– Сейчас и начну. Руки-ноги помою и начну.

– Всё?

– Лен, ты неправильно меня тогда понимала и сейчас неправильно понимаешь!

– Я вообще не хочу тебя понимать – ни правильно и ни неправильно. Никак!

– Лен, а если меня убьют, то на могилку ко мне сходишь?

– Господи… Схожу! Саш, я устала. Мне не до твоих идиотских шуточек. Я только что пришла с работы, у меня дел полно. Надо ещё с Ксюшей делать уроки. Всё, пока! И не звони ты больше сюда, не звони.

В телефонной трубке пошли короткие гудки.